В "Независимой" уже вышло, повешу и сюда.

Очередной сезон международного проекта «Короли танца» стартовал в Санкт-Петербурге в минувшие выходные. Вот уже несколько лет продюсер Сергей Данилян собирает на одной сцене ведущих мировых танцовщиков: в разное время участниками проекта были, например, Николай Цискаридзе, Роберто Болле и Дэвид Холлберг. В этом сезоне на сцены Санкт-Петербурга и Москвы выходяти опытные «короли» Марсело Гомес(Бразилия), Иван Васильев (Россия), Денис Матвиенко (Украина), и «инфанты» Фридеман Фогель (Германия) и ХерманКорнехо (Аргентина).

И если артисты экзамен на принадлежность к высшим слоям танцевального общества так или иначе выдерживают, то репертуар, который им в этом году приходится исполнять, в золотой фонд хореографии не входит, хотя бы по той причине, что две трети номеров принадлежат авторству самих «королей».

Бенефециантом нынешнего проекта в этом смысле, безусловно, является Марсело Гомес. Открывает вечер его сочинение «Tristesse» (фр. - печаль, меланхолия) на музыку Фредерика Шопена, созданное по мотивам творчества французского поэта Поля Элюара. Мужской падекатр на темы любви, мужской дружбы, соперничества и предательства позволяет каждому из участников сразу обозначить свои зоны ответственности: так, Иван Васильев, традиционно отвечает за прыжки, Денис Матвиенко - за виртуозность, Фридеман Фогель - за чистоту линий, а ХерманКорнехо - за удивительно мягкую пластику.

Стоит отметить, что в этом году Сергей Данилян впервые привлек к участию в проекте не только танцовщиков, но и музыкантов: Андрея Гугнина (фортепиано), Чарльза Янга (скрипка) и Хуана Пабло Джофре (бандонеон). Второе отделение как раз и отрывается щемяще-тоскливым соло на бандонеоне, под которое ХерманКорнехо исполняет свой номер «Transcendence» (англ. - превосходство), который несмотря на название и знойный южный темперамент артиста, другие номера, увы, не превосходит ни зрелищностью, ни качеством хореографии.

Соло из балета «Великий Гэтсби» за авторством Дуайта Роденав исполнении Дениса Матвиенко, в равной степени блеклоотражает сложные душевные коллизии Гэтсби и технические возможности самого Дениса Матвиенко, артиста виртуозного, достойного лучшего танцевального материала.

Сочиненный и исполненный Марсело Гомесом номер «Паганини» под аккомпанемент Чарльза Янга смело можно отнести к удачам проекта. Как хореограф Гомес подкупает изящным чувством юмора и мастерским умением практически бесшовно сочетать элементы классической и современной хореографии, а как артист поражает зрителей чистотой танцевальной артикуляции и скульптурной четкостью поз.

А вот номер «Mopey» (англ. - унылый) хореографа Марко Гекке в исполнении Фридемана Фогеля, напротив, неприятно удивил обескураживающей беспомощностью хореографии, вдохнуть силы в которую не смог даже изящный и полетный премьер Штутгартского балета. Видимо, сработало правило: «Как вы лодку назовете…»

Довольно пространное сочинение Патрика де Бана «Лабиринт одиночества» в исполнении Ивана Васильева входит в программу проекта уже не первый год и неизменно пользуется бешеным успехом у зрителей.Иван славится высотой своих прыжков и силовой, почти цирковой манерой исполнения, а также, увы, спекуляцией своими возможностями на потребу публике. Но несмотря на это, «Лабиринт» одиночества был исполнен им все же с бОльшим вкусом, чем ранее, а более зрелая трактовка образа смогла отвлечь от довольно однообразной хореографии. Остается только сожалеть, что зрители, пришедшие в Михайловский театр в премьерный день, не увидели заявленное ранее сочинение самого Ивана Васильева с одновременно наивным и интригующим названием «Вкус любви».

Под занавес зрителям показали еще один традиционный для проекта номерМарсело Гомеса - «KO`d» на музыку канадского танцовщика и композитора Гийома Котэ, кстати, участника одного из прошлых сезонов проекта. Шкатулочка без секрета, декоративный и изящный номер, напоминающий, однако, о том, что с годами существования проекта его форма все больше преобладает над содержанием.

Когда создавался материал, стало известно, что травма колена помешала Ивану Васильеву продолжить тур с остальными «королями». В Петербурге его экстренно заменил молодой премьер Михайловского театра Виктор Лебедев, а вот московские зрители увидят на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченкоуже не раз бывшего участником проектаЛеонида Сарафанова, артиста с мировым именем, обладающего филигранной техникой и безусильно-радостной манерой исполнения.

Нина Аловерт

События ABT 2017-Summer.

Прощальный спектакль Дианы Вишневой

«Ктo может знать при слове «расставанье»,
какая нам разлука предстоит»
– (О.Мандельштам “Tristia”)

Диана Вишнева вошла в состав труппы Американского балетного театра в 2005, оставаясь при этом балериной Мариинского театра в Петербурге. В этом сезоне Вишнева объявила о своем уходе из труппы АБТ и станцевала два последний спектакля – балет Крэнко «Онегин» с неизменным партнером Марсело Гомесом в роли Онегина.

Нет, Вишнева не уходит со сцены. Она продолжает танцевать на сцене Мариинского и других театров, Кевин Маккензи, художественный руководитель АБТ, предполагает пригласит ее на следующий год, как гостью, выступать с труппой на сцене МЕТ. Будем верить, что это так и будет.

Диана Вишнева. Фотографии Нины Аловерт.

Но «кто может знать при слове «расставанье»…»

Итак, Диана Вишнева станцевала свой последний спектакль «Онегин»23-го июня. В этом довольно посредственном балете среди маловыразительных, картонных персонажей Вишнева и Гомес были как два инопланетянина. Они танцевали на другом уровне, чем вся труппа. Это был не танец, это был их язык, данный им природой, язык, которым они выражали свои мысли и чувства, язык высокой трагедии.

Весь спектакль «Онегин» только их отношениями на сцене и был интересен. В этом уникальном сценическом партнерстве всегда значительны и важны даже мизансцены. Например, во втором акте именин Татьяны Онегин садится в углу раскладывать пасьянс. Оставим за скобками все нелепости и грубые нарушения приличий и правил поведения того времени, допущенные хореографом, пренебрежением ими грешат и некоторые постановки в русских современных спектаклях. Примем за данность: Онегин приходит на именины к Татьяне и садится раскладывать пасьянс в левом углу сцены, на переднем плане. А с другой стороны сцены за ним следит Татьяна. Конечно, мизансцены поставил хореограф. Но только исполнители придают им смысл.

Онегин Гомеса загадывал о своей судьбе (о встрече с Татьяной). Он загадывал и перекладывал карты, и мешал их, усмехаясь, не желая соглашаться с судьбой. А на другой стороне сцены Татьяна Вишневой следила за ним и трепетала в надежде, радости и отчаяньи. Потому что для Вишневой-Татьяны их предназначенность друг другу была очевидна. Она понимала, что именно сейчас Онегин решает их жизнь. Эта нить судьбы, протянувшаяся между ними с первого взгляда друг на друга, и держала не только акт, но весь балет. Ничего в тех спектаклях не было важнее этой натянутой нити, которую Онегин-Гомес оборвал, когда нарочито, в каком-то разрушительном упоении ринулся ухаживать за Ольгой. В конце этого же акта был еще один важный момент в сценических отношениях артистов. Убив на дуэли Ленского, Онегин стоит и довольно долго смотрит на Татьяну. Татьяна Вишневой под его взглядом выпрямлялась и менялась наших глазах. Не было больше «девочки несмелой, влюбленной, бедной и простой». На Онегина смотрела другая Татьяна – будущая «неприступная богиня холодной, царственной Невы». Так начинался трагический финала последней сцены балета.

Сцена из спектакля “Онегин”. Диана Вишнева и Марсело Гомес. Фотограф Джин Шиавоне

Об исполнении танцовщиками последнего дуэта трудно подобрать адекватные слова из нашей повседневной жизни. Это было сплошное рыданье двух душ перед вечной разлукой.

Но в театре никогда спектакль не похож на предыдущий. Так в последнем «Онегине» особое место занял дуэт Татьяны и Онегина в сцене сна Татьяны. Этот дуэт, состоящий из сложных и неудобных поддержек, артисты станцевали так, как будто никакой сложности не было. Вишнева летала в руках Гомеса – так летала от счастья душа ее Татьяны, которой она могла бы остаться: свободной, вольной, счастливой. Вишнева достигла в своем творчестве той высоты, когда, кажется, для балерины нет предела владения хореографией, которую она подчиняет смыслу и чувству.

Сцена из спектакля “Дама с Камелиями”. Диана Вишнева и Марсело Гомес.

В постановке Онегин является Татьяне в ее сне демоническим красавцем, соблазнителем и искусителем, недобрым фантомом, выходящим из зеркала. Но в этом последнем спектакле дуэт во сне в исполнении танцовщиков оказался счастливым любовным дуэтом, потому что Онегин Гомеса пришел не соблазнителем, а влюбленным. Было ли это сыграно сознательно? Едва ли. Этот дуэт в последнем спектакле оказался кратким мигом счастливой любви героев, какой она могла бы стать.

Сцена из спектакля “Онегин”. Диана Вишнева и Марсело Гомес. Фотограф Джин Шиавоне

Вишнева и Гомес станцевали вместе большой репертуар, состоявший из классических и современных балетов. Наивысшей актерской высоты дуэт Вишневой и Гомеса достигает в балетах с трагическим содержанием. Там, где судьба жестоко, бессмысленно, бездумно разрушает жизнь героев. Там, где герои, предназначенные друг другу судьбой, сами жестоко, бессмысленно, бездумно ее разрушают. Творческий союз Вишневой и Гомеса – явление редчайшее. Душевную связь их героев на сцене можно только определить стихами Марины Цветаевой:

Как правая и левая рука - Твоя душа моей душе близка.

…Но вихрь встает - и бездна пролегла От правого - до левого крыла!

После окончания «Онегина» открылся занавес и состоялся еще один акт: на сцене стоял кордебалет, выносили цветы, выходили премьеры театра, репетиторы, Алексей Ратманский, Кевин Маккензи, дирижер. С букетом цветов вышел муж Дианы Константин Селиневич.

Все обнимали Диану, с колосников и из зала летели цветы. Затем Марсело вывел Диану к рампе. 23го был последний спектакль, возможно, последний – вместе. Наверно, они думали об этом. Плакала Диана, выходя на аплодисменты, Марсело начал плакать уже во время последнего дуэта. Плакали зрители. Расставание героев балета, Татьяны и Онегина, обостряло для всех трагичность момента.

Юбилейный спектакль Марсело Гомеса

20-го июня на сцене Метрополитен Опера Марсело Гомес, премьер АБТ, танцевал Альберта в балете «Жизель». Этим спектаклем труппа АБТ и совет директоров отмечали 20-летие работы этого выдающегося танцовщика (добавлю – последнего выдающегося танцовщика в труппе).

Сцена из спектакля “Жизель”.

Это был во многих отношениях интересный спектакль. Жизель чисто и аккуратно станцевала Стелла Абрера, по уровню своего таланта солистки, а не балерины. Ни об образе, ни об эмоциях, ни о контакте с партнером не было речи. Гомес таким образом оказался в одиночестве на сцене в этой любовной драме. И надо сказать, вышел из этого сложного положения с мастерством настоящего артиста.

Сцена из спектакля “Жизель”. Стелла Абрера и Марсело Гомес. Фотограф Розалин О”Коннер

Исполнители роли Альберта интерпретируют ее по-разному. В первом акте, где по либретто переодетый граф добивается любви поселянки, Гомес танцевал именно эту историю: красавец-граф умилялся прелестью сельской девушки, ее наивностью и невинностью и стремился добиться ее благосклонности с напористостью опытного бонвивана. Никакой любви не существовало и в помине. Смерть девушки, естественно, вызывала в нем чувство вины и раскаянья. В этом состоянии он приходил во втором акте на кладбище с букетом лилий.

У танцовщиков во втором акте есть разные актерские возможности. Граф может осознать свою любовь, может прийти просить прощенья у милой тени… это решение роли во многом зависит от окончание первого акта, от контакта с исполнительницей роли Жизели. Но поскольку танцовщица Абрера ни на какой контакт не шла, то Гомес выбрал очень редкий путь для исполнителя: весь акт с мстительными виллисами и Жизелью он танцевал, как сцены, привидевшиеся ему в тумане ночного леса. И создавал это впечатление сознательно, время от времени, стараясь как будто стряхнуть с себя наваждение, и снова погружаясь в картины, созданные его раскаяньем.

Интересным было окончание балета в исполнении Гомеса. Концовку танцовщики на моем зрительском веку делали по-разному. Со времен Михаила Барышникова его последователи отходили от могилы Жизели с букетом лилий, роняя их. Гомес взял один цветок, отошел в глубь сцены, опустился на колени и бросил его перед собой, как бы прощаясь с Жизелью. Ночной кошмар закончился, граф искупил свою вину.

Марсело Гомес. Фото Нины Аловерт

Я видела довольно много спектаклей с участием Гомеса. В тот вечер он был в прекрасной танцевальной форме, но и как актер он очень вырос за последние годы. Осмысленное актерское существование – это результат его многолетней работы над ролями с Дианой Вишневой. Все ее партнеры знают, как в работе она неумолима и добивается от партнера не только технического освоения хореографии, но понимания хореографии, понимания роли.

Гомес – танцовщик от природы эмоциональный и наделен богатой интуицией. Думаю, что работа с Вишневой добавила ему мастерства владения ситуацией на сцене, мастерства в сознательном создании образа.

И было, как полагается, еще одно действие: на сцене стоял кордебалет, выходили премьеры театра, репетиторы, Алексей Ратманский, Кевин Маккензи, дирижер. Все обнимали Марсело, с колосников и из зала летели цветы. Но это был веселый последний акт! Это был праздник, юбилей, еще не подводивший итог! Благодарим тебя, Марсело, за твое искусство! До следующего спектакля, Марсело!

Марсело Гомес — танцовщик с мировым именем, премьер Американского балетного Театра. Он начал заниматься классическим танцем в пятилетнем возрасте в Рио-де-Жанейро. В 1996 году получил приз «Надежда» в Лозанне, после чего год обучался в балетной школе Парижской оперы. Он был зачислен в кордебалет Американского театра балета (ABT) в 1997 году, где вскоре стал премьером. Марсело участвовал практически во всех больших классических балетах, которые входят в репертуар труппы.

Марсело Гомес принимал участие в международных фестивалях, являлся приглашённым артистом во многих ведущих театрах, в том числе Мариинском и Большом. С недавних пор Марсело Гомес успешно выступает и в качестве хореографа. Им осуществлены постановки для Американского театра балета, театра «Ла Скала» и проекта «Короли танца». В рамках фестиваля «Context. Диана Вишнева» Марсело поделится опытом на мастер-классе, представит собственную постановку, а на Гала-концерте выступит с Дианой Вишнёвой.

Во время подготовки к фестивалю Сева Галкин встретился с Марсело на одной из репетиций и попросил развеять или подтвердить несколько мифов, которые существуют вокруг балета.

Марсело, прежде всего я хочу заранее предупредить: я далёкий от балета человек. Поэтому некоторые мои вопросы Вам покажутся странными и глупыми. Прошу Вас быть снисходительным! У Вас получается контактировать с русскими, в Питере или в Москве, или всё происходит в режиме приехал-выступил-улетел?

Во-первых, надо сказать, что в американском балетном театре ABT, там, где я работаю, очень много русских танцовщиков, я очень часто работаю с русскими как партнер. Кроме того, я всю свою жизнь учился у русских педагогов, я наблюдал за тем, как русские танцуют, я восхищался тем, как они это делают, меня поражает то, что уже начинающий русский танцовщик приходит со знанием движения прыжка, который я, например, выучил где-то лет в 16, но не в пять, как они. То есть они еще детьми учатся этому всему. Я работаю с русскими и здесь, когда приезжаю — в Большом, на фестивале Дианы Вишнёвой, в Мариинском театре. Кроме того, я являюсь частью проекта «Короли танца». И там тоже есть несколько человек из России: Васильев, Сарафанов, Денис Матвиенко и, естественно, я со всеми ними общаюсь. И во время подготовки спектакля существует постоянное общение.

Раньше, во времена СССР предметом нашей гордости были балет, водка и музыка. Я бы хотел узнать, не растеряли ли мы эту гордость балета и музыки?

На самом деле, это всё живо. Это удивительно, что здесь классическая музыка играет везде. Например, когда я шёл к Вам на интервью, на улице из колонок звучало «Лебединое Озеро», вчера мы сидели в лобби в отеле, и там музыкант играл на рояле «Щелкунчик». Здесь есть ощущение этой традиции, она жива. Мы в Америке прекрасно понимаем, насколько до сих пор у вас это сильно, что это что-то стабильное. И мы с большим уважением относимся к вашему театру, к тому, что он делает и понимаем насколько культура здесь сильна до сих пор. Более того, именно легендарные русские и советские танцовщики вдохновили меня самого на занятия балетом. В целом, они повлияли на творчество многих танцоров со всего мира.

Среди хореографов больше мужчин. Получается, это не женская профессия?

Я думаю, будет несправедливо говорить, что это мужская профессия. Хотя это действительно так, хореографов-мужчин больше, так же как и режиссёров. Но, тем не менее, есть совершенно потрясающие хореографы-женщины. Поэтому несправедливо говорить, что это чисто мужская профессия.

Есть мнение, что балет — это почти как военная организация и танцовщиков просто муштруют. Вы жёсткий хореограф, диктатор?

На самом деле, нельзя сказать, что это абсолютная ошибка, если мы утверждаем, что это жёсткая форма искусства, поскольку в основе этой формы искусства лежит дисциплина. И если человек серьёзно относится к своему танцевальному будущему, то это действительно очень жёсткая подготовка, очень жёсткое обучение, очень жёсткая тренировка. Большую часть дня ты слышишь критику в свой адрес. И в репетиционном зале ты в основном слышишь слово «нет», а не слово «да». Безусловно, всё это тебе отдаётся, когда ты выходишь на сцену, даёшь потрясающее представление, получаешь овации и аплодисменты. Но тем не менее это всё равно довольно жёстко. Другое дело, что я работал с разными хореографами: кто-то был строгим в большей степени, а кто-то — в меньшей. И я примерно понимаю, как должен работать хореограф и знаю, что самое лучшее — это оставаться в позитивном расположении духа. Поэтому, когда работаю с танцовщиками, я считаю, что моя задача — сделать так, чтобы они все поняли. Если нужно, объяснить ещё раз и ещё раз и ещё раз. Конечно, если после десятого раза они не понимают, я изменяю мой тон и стараюсь внести уже какую-то строгость. Но всё же мне кажется, что если иметь какой-то позитивный подход к работе, то это даст вам больше результатов.

Вы приехали в Москву в рамках фестиваля Дианы Вишнёвой. Как вы познакомились с Дианой?

Мы познакомились в Нью-Йорке. Я начал работать в Американском Театре Балета, когда мне было 17. Я не могу назвать точную дату, но могу сказать, что это был спектакль «Манон». У Дианы внезапно заболел партнёр, и наш директор художественный руководитель предложил мне его заменить. Можно сказать, что это такая любовь с первого шага, потому что я абсолютно точно сразу понял, что Диана очень редкий артист и очень умный артист, с ней интересно и на сцене, и за сценой. Кроме того, что очень важно, я чувствовал себя рядом с ней самим собой.

Что будет за балет, который вы сейчас ставите для фестиваля? Сколько там танцует человек? Сколько по времени он ставится, как быстро все разучивается?

На самом деле, только сегодня его закончил. То есть у меня фактически было четыре часа в первый день, четыре часа во второй. Я довольно быстро его поставил. А затем буду уже что-то подчищать или менять.

Я выбрал для постановки струнный квинтет Чайковского и в постановке участвуют шесть человек. В принципе, это история одной пары, которую собственно играют все эти шесть человек. Но пары в трёх разных возрастах. Первый возраст — это юность, безответная любовь, когда люди ещё как дети ни о чем не задумываются, и просто любят, любят, любят. Вторая пара — они же десять лет спустя, уже повзрослевшие. Они начинают сориться, что-то уже не ладится. Они воспринимают друг друга как что-то должное. Третья пара — ещё десять лет спустя, она заболела и он о ней заботится. Вот такая вот история должна сложиться. Конечно её довольно сложно рассказать в рамках семи минут этого музыкального произведения, но тем не менее мы стараемся. Из-за того, что эти пары выглядят по-разному, кому-то из зрителей может показаться, что это три разных истории. Но это одна линия, одна история.

Геи считают, что они самые талантливые танцовщики, самые талантливые композиторы. Есть ли разница между натуралами и геями в балете? Они и правда лучше?

Абсолютно никакой разницы.

Есть ещё один миф, что в балете больше геев. Ну по крайней мере я почему-то всегда был в этом уверен. И не думаю, что я один.

Абсолютно нет. Большинство моих друзей женаты и имеют детей. Это действительно ещё один миф.

Слышали ли Вы что-нибудь про ситуацию с российскими антигеевскими законами? Забавно, что эти законы родом из Петербурга, российской культурной столицы.

Дело в том, что история моей собственной жизни разительно отличается от того, что происходит в России. Я родом из Бразилии, и в моей семье никогда не было предубеждений, связанных с сексуальной ориентацией. К примеру, мой дядя, которого, к сожалению, сейчас уже нет среди нас, был геем. Но и он, и его партнер были значимой частью нашей семьи. В свою очередь, у моих родителей было много друзей среди геев, и с детства мы: моя сестра, брат и я — относились к подобным сексуальным предпочтениям как к естественной части жизни.

Кроме того, я сейчас живу в том месте в Нью-Йорке, которое абсолютно свободное от предрассудков, оно позволяет тебе быть самим собой. Слава Богу, у меня есть эта возможность быть самим собой, работать так, как я хочу, делать то, что я хочу. И это большое счастье, иную жизнь мне даже сложно представить. И конечно, что я могу сказать, когда мне задают такой вопрос. Мне очень-очень жаль и очень грустно, что здесь происходят такие события.

Эта ситуация, она навязана сверху для того, чтобы отвлечь от каких-то более важных вещей. Это движение не идёт снизу, мне кажется. Людям по большому счету всё равно.

Что я могу сказать, я просто из той семьи, где мне всегда говорили, что не имеет значения, кого ты любишь, потому что любовь — это любовь. А кого ты любишь уже какая разница.

Что бы Вы могли пожелать нашим читателям?

Я могу только пожелать, чтобы они пришли на этот фестиваль, посмотрели что это такое. На этом фестивале очень много новых инновационных вещей в хореографии, много интересных хореографов. Я надеюсь, что ваши читатели обязательно придут, посмотрят и в дальнейшем это станет традицией.

Может быть после этого они полюбят балет?

Фотографии: Сева Галкин

Все ваши партнерши, Диана Вишнева в том числе, говорили о том, что вы гениальный партнер. Интересно, кто в вас это воспитал, откуда, вообще, это качество – не выставлять себя на первый план? Ведь показывать себя – это часть вашей профессии…

На этот вопрос очень долго можно отвечать… Думаю, это часть моей натуры – в первую очередь думать о других, а уже потом – о себе. Это то, что было во мне изначально. Никто меня этому сильно не учил. Это, скорее всего, идет из семьи, родительского дома – от мамы и папы. У меня есть брат и сестра, которые живут в Бразилии. Мы очень близки, мы всегда всем делились. Я очень рано стал пробовать танцевать в паре. Раз в год к нам в Бразилию приезжал Кубинский балет, и они давали классы. Я занимался с Лаурой, дочерью Алисии Алонсо. Эти занятия были для меня эмоционально сложны, потому что я был очень маленьким и совершенно не мог поднять балерину. И в то же время видел других танцовщиков, которые с легкостью это делали много раз. А я не мог и очень расстраивался. И безумно хотел научиться! Пока я рос, у меня была своеобразная физиология, диспропорция рук и тела – руки были длиннее. Это был достаточно сложный процесс физического формирования, прежде чем я стал тем танцовщиком, какой я сейчас.

Я уехал из Бразилии учиться во Флориду на три года, потом был год учебы в Париже. И в какой-то момент я почувствовал, что в дуэтном танце у меня есть некие преимущества перед другими танцовщиками. Потом я присоединился к труппе ABT – сначала как артист кордебалета, но уже скоро перешел в ранг ведущего танцовщика. Возможно, этому способствовали мои занятия с Лаурой в юности. Мне достаточно было просто наблюдать, чтобы почувствовать балерину, почувствовать то, что она ждет от партнера в свои 16-17 лет…

Первую сольную партию я получил, еще танцуя в кордебалете – па-де-де Баланчина на музыку Чайковского.

Для меня это был шанс показать свое умение и все свои навыки партнера – как я работаю с балериной, как я могу ее поднять. И у меня получились все эти сложные поддержки, словно все, чему меня учили, сошлось в одной точке, в одном моменте. И когда я вышел на сцену с партнершей, я почувствовал себя очень уверенно.

Возвращаясь к вопросу… Спустя много лет, станцевав со многими балеринами, я думаю, что очень важно, с одной стороны, быть деликатным, а с другой – контролировать ваш дуэт, и этот контроль должен быть обоюдным. Этого понимания лучше всего получилось достичь именно с Дианой. Потому что мы с ней направляем друг друга, и мы слышим друг друга. И поэтому рождается полное взаимопроникновение.

Мне кажется, главный секрет успешного партнерства в умении слушать и понять, что нужно ей, а что нет. Отношения на сцене между артистами – это как отношения людей в жизни – это не про то, что важно для тебя, но про то, что важно для вас обоих.

Еще один вопрос про Диану… Мы очень ценим ее здесь в России, это одна из наших самых любимых балерин.В первую очередь именно за ее драматический талант. Она – одна из лучших драматических балерин.

Вы с ней станцевали в первый раз в 17 лет, это правда?

На самом деле, немного старше – мне было лет 20, может, чуть больше.

Но вы помните, как это было?

О, да!

Можете об этом рассказать – для нас это очень интересно.

Она должна была танцевать спектакль «Манон» с другим партнером. А он получил травму, и, я думаю, к этому времени Диана меня видела в других партиях, с другими партнершами. Она подошла к Кевину Маккензи и сказала: «Я хочу танцевать «Манон» с Марсело».

Я взял запись – тогда еще все было на видео-кассетах. И пересмотрел партию де Грие столько раз, сколько это было возможно. На следующий день у нас была встреча в студии, я хотел прийти раньше, но Диана уже была там.

Я быстро погрелся, и мы начали репетировать с первого акта. Это был момент волшебства – химия возникла практически мгновенно. Мы даже не поняли как – в этом было нечто сакральное, космическое… Это был один из самых необыкновенных моментов в моей жизни, и Диана чувствовала себя очень легко и свободно… Это было словно наркотик, и мы поняли, что хотим делать это снова и снова. Думаю, это был сюрприз для нас обоих. Мы практически не знали друг друга до этого, а па-де-де из «Манон» очень сложное – все эти прыжки, вариации. Но мы чувствовали настоящую близость. Это был очень счастливый день!

О Вашей родине – Бразилии. Вы часто там бываете? Очевидно, что вы – национальная звезда…

Спасибо. Да, в Бразилии живут мои родные: мама, папа, брат с сестрой, у сестры есть дочка, брат скоро станет отцом – так что я буду дважды дядя. Я очень люблю свою семью, и я, скажем так, семейно-ориентированный человек. Вместе с ними я чувствую себя более счастливым. Я также люблю свою страну и очень горжусь тем, что я бразилец. Бразильцы – очень трудолюбивый народ. Но, к сожалению, в нашей стране много политических и экономических трудностей, хотя она очень щедро одарена в плане природы, и у нас есть много того, что мы можем экспортировать, что мы можем дать другим странам.

К сожалению, я был вынужден покинуть свою родную страну в возрасте 13 лет, потому что на тот момент там не было компаний, где бы я мог танцевать, где бы я мог развиваться дальше как танцовщик. Но сейчас появились такие компании, появились очень хорошие труппы в Бразилии. К сожалению, в нашей стране такая проблема, в России, я думаю ее нет, – правительство практически не поддерживает искусство, из-за этого очень сложно артистам. Я, со своей стороны, стараюсь по возможности всегда поддерживать национальные труппы и всегда с удовольствием танцую на родине. Меня особенно поражает в Бразилии то, что танцовщики, имея скромные возможности, добиваются высоких результатов.

Банальный вопрос про футбол. У нас сейчас проходит Чемпионат мира. Вы любите футбол?

Я немного слежу за футболом, особенно, когда играет наша национальная сборная на Чемпионате мира. К сожалению, в прошлый раз они играли со сборной Германии не очень хорошо. Я тогда не смог досмотреть, просто сел на мотоцикл и уехал. Но сейчас я надеюсь, что они выступят гораздо лучше, у них новый тренер, и они хорошо подготовлены.

В такой стране, в которой все-таки больше развит футбол, а не балет, как удалось отстоять свою мечту, пойти дальше, и кто были ваши кумиры, ориентиры?

Это было очень тяжело, потому что, да, Бразилия – это, в первую очередь, страна футбола. Футболисты у нас – это настоящие звезды. Наверное, именно поэтому я и моя семья приняли решение, что нужно уехать – туда, где тебя смогут лучше обучить, где ты сможешь добиться большего успеха и признания.

Я полагаю, бразильские СМИ ничего обо мне не знали и не писали до того, как я стал премьером ABT. Я всегда думаю о Кармен Миранде, которой потребовалось уехать из страны, стать известной за пределами Бразилии для того, чтобы о ней узнали на родине. Но сейчас, во времена социальных сетей, Интернета, Инстаграма, Твиттера, у молодых танцовщиков больше шансов и возможностей. Сегодня в Бразилии все знают эти имена: Тьяго Суарес, Тьяго Бордин, Роберта Маркес, Густаво Карвальо, Дэнис Виэйра, Мурильо Габриэль, Моасир Маноэль, Марсия Жаклин, Джовани Фурлан, Ренан Сердейро и многие других. Но во времена моего становления, стать известным было гораздо труднее.

Что касается амбиций. Тогда, будучи маленьким мальчиком вы представляли себе, что станете премьером Американского театра балета?

Нет. Уверяю вас, вообще об этом не думал. Я просто очень любил танцевать. И всегда очень много работал. И даже сейчас. Например, я никогда ранее не танцевал «После дождя» (хор. Кристофера Уилдона – прим. ред.) и очень хотел его выучить. И вот, мы исполняем его на Гала в Большом театре вместе с Алессандрой Ферри. Просто когда я был моложе, я наслаждался, выходя на сцену и танцуя, никогда не думал – «Вот! Это сделает из тебя звезду!». Просто знал, что должен делать, и все случилось.

Осенью вы приезжаете на Kremlin Gala, где представите свою хореографию. Я так понимаю, что вы будете развивать свою карьеру еще и как хореограф.

C раннего возраста я придумывал какие-то движения. И когда к нам приходили гости, они там выпивали, праздновали, отец выводил меня в центр зала и говорил – «А сейчас Марсело исполнит танец.» Думаю, это все идет из детства. Это было очень забавно. Всю мебель отодвигали, создавали такой импровизированный танцпол (смеется) .

И потом в ABT я стал что-то ставить на своих друзей. Потихоньку я начал ставить па-де-де, у меня были артисты для этого. Мне очень повезло, потому что мои друзья – лучшие танцовщики, и все, что на них не поставишь, будет выглядеть прекрасно в их исполнении. Например, я ставил для Роберто Болле и Джулии Кент, для премьеров Большого и Мариинского театров. Конечно, вначале было непросто, потому что планка очень высока. Если ты являешься премьером, то и хореографом ты должен быть соответствующим. Вы понимаете, о чем я. Поэтому для меня очень волнительно и приятно показать на Kremlin Gala свою хореографию. Один из номеров называется «Ami», по-французски это означает – друг, приятель. Он поставлен на музыку Шопена. Он рассказывает о двух мужчинах, которые могут быть братьями, друзьями, соперниками… Скорее это даже не история, а некая идея. Я никогда еще не исполнял номер в Москве, это будет премьера. И Томас Форстер, солист Американского театра балета, талантливый прекрасный танцовщик, очень пластичный. Я часто для него ставлю свои балеты. И я особенно рад, что мы вместе с ним исполним этот номер, поскольку он изначально создавался для него и Руби Пронка.

Судя по Инстаграм, у вас есть замечательная собака. Любите ли вы животных, и как артист балета может совмещать работу и домашних питомцев?

Да, конечно, это очень сложно. Но сейчас моя собачка уже совсем старенькая, ей 14 лет, она почти вся седая. И, конечно, к ним очень привыкаешь – они становятся членами семьи, как ребенок. Я взял ее, когда ей было 8 недель, и пока она была маленькая, много с ней путешествовал. Поначалу это было очень легко. Но сейчас, из-за возраста, ей тяжело переносить самолет, поэтому приходится оставлять ее дома. И, конечно, когда она видит чемодан, то начинает грустить. Она мне очень дорога, ее зовут Луа. Я часто брал ее с собой в театр, пока она была щенком. Когда она слышит звуки фортепиано, то уже знает, что должна сидеть у себя в сумке, а когда начинают звучать аплодисменты, она вылезает.

Блиц

Первый выход на сцену

В Бразилии. Мне было 6 лет, какой-то джазовый танец под музыку Мадонны.

Я никогда не пробовал…

Кататься на лыжах.

У меня всегда с собой эти три вещи

Два шарика для массажа спины, они всегда со мной. Записная книжка и ручка, когда придут какие-то идеи по поводу балета, я их сразу стараюсь записывать. Фотографии семьи и любимого человека .

Любимый город

Париж

Я горжусь…

Тем, кто я сегодня

Яркие моменты детства

Семейные обеды

Я читаю на данный момент…

« Зови меня своим именем»

В моей плейлисте…

Конечно, Бейонсе, бразильская певица Мариcа Монте, и огромный список классической музыки. Я слушаю много всего

Я не могу без…

Без смеха

Секрет успеха

У каждого свой секрет, я думаю. Но самое главное для меня – это быть гибким и постоянно расти одновременно и как артист, и как человек. И оставаться позитивным, потому что это привлекает еще больше позитива

Хорошо, спасибо. (Смеется)

Казусы на сцене

Однажды я опоздал с выходом на сцену, а занавес уже подняли. Это самый страшный кошмар любого артиста

Способность, которой хотелось бы обладать

Летать, конечно, неплохо. Но я хотел бы есть и не толстеть. Потому что я очень люблю поесть

Ваше состояние духа в настоящий момент

Я испытываю чувство благодарности. Я благодарен за то, что я живу, за то, что люблю и за то, что могу быть на сцене. Жизненный путь не всегда прям, он может увести нас в разных направлениях, но уже от нас зависит, что мы будем с этим делать. И сейчас я чувствую себя благословленным, потому что у меня есть возможность делать то, что я люблю

Интервью Алиса Асланова

Фото Карина Житкова

Продюсер Екатерина Борновицкая

Материал создан в партнерстве с Kremlin Gala , который состоится 7 октября 2018 года.