Политическая жизнь демократического общества и государства выстроена на принципах либерализма, который предполагает наличие различных точек зрения на ключевые вопросы, стоящие перед страной и миром. Разница во взглядах проявляется как в экономике, так и в других сферах жизни. Деление политических движений на «правые», «левые» и «центристские» является общепринятым во всём мире. Чем отличаются между собой полярные стороны этих взаимоотношений и в чём проявляются их взгляды?
«Правые» (в политике) – общественно-политические движения и идеологии, которые выступают за сохранение существующего режима, против резких реформ и пересмотра вопросов собственности. Конкретные предпочтения подобных групп будут отличаться в зависимости от региона и культуры, а также времени. Так, в начале 19 века американские «правые» политики выступали за сохранение рабства, а в начале 21 века – против проведения «медицинской реформы», которая бы делала обслуживание доступным для беднейших слоёв населения.
«Левые» (в политике) – это антипод «правых», собирательное название идеологий, выступающих за изменение политического режима, проведение масштабных реформ и воцарение социального равенства. К ним относят коммунизм, социализм, анархию, социал-демократию, а также иные политические доктрины. Во все времена «левые» политики требуют справедливости в её буквальном понимании, то есть не столько предоставления равных возможностей, сколько обеспечения равного результата.
Отличие
Традиционные названия политических лагерей появились ещё во времена Французской буржуазной революции. Это было связано с расположением представителей партий в Парламенте. Однако деление политических идеологий на «правые» и «левые» является достаточно условным и относительным, так как оно не даёт исчерпывающего представления об устройстве общества и государства. Очень важно учитывать пространственно-временной контекст и конкретную культуру.
К примеру, идея отстранения церкви от управления государством в 15-16 веках считалась крамольной. Тех же, кто активно выступал за неё и поддерживал рыночные ценности, можно было считать левыми. Прошло несколько столетий, и такая идеология стала доминирующей. Сегодня ярые сторонники рыночных ценностей, которые выступают за естественное неравенство, считаются «правыми» и вынуждены конкурировать с многочисленными «левыми» партиями.
Важнейший вопрос, разделяющий два политических лагеря – это отношение к собственности. Если «правые» очень активно выступают за сохранение статус-кво, то «левые» всегда готовы «отнять и поделить». Второй вопрос – это власть и её концентрация. Для «левых» централизация государства и сосредоточение полномочий в одних руках выглядит плохим сценарием развития государства, в то время как для «правых» это вполне естественно. Третий вопрос – иерархия общества. Для «левых» неравенство выглядит неприемлемым, в то время как для «правых» — естественным и нормальным.
Выводы сайт
- Общественное устройство. «Правые» выступают за иерархию, разделение социума на определённые группы и классы, «левые» — за всеобщее равенство, где каждый субъект наделён равными правами.
- Отношение к собственности. «Правые» боготворят частную собственность и яро выступают за её защиту, «левым» близка другая позиция: национализация и обобществление.
- Отношение к власти. «Правым» нравится сильная власть, иерархичность, «левым» нужен плюрализм, уважение всех точек зрения.
- Права и свободы человека. Многие крайне правые идеологии демонстративно против демократии, а для всех «левых» движений её постулаты естественны и необходимы.
ПРАВЫЕ/ЛЕВЫЕ (DROIT/GAUCHE). В детстве я как-то спросил отца, что значит для политика быть правым или левым. «Быть правым, - ответил он, - значит мечтать о величии Франции. Быть левым - мечтать о счастье для французов». Не знаю, сам ли он придумал эту формулировку. Он не питал особенной любви к французам, как, впрочем, и к остальному человечеству, и часто повторял, что мы живем на этой земле вовсе не ради того, чтобы быть счастливыми. Поэтому в его устах определение явно звучало как кредо правых сил - тем-то оно ему и нравилось. Однако сторонник левых точно так же мог бы взять его на вооружение, сделав акцент не на первой, а на второй его части, - и этим определение нравится лично мне. «Франция, величие! Все это опасные абстракции, - сказал бы наш левый политик. - Другое дело счастье французов - вот это действительно достойная цель». И все-таки приведенное выше определение не может считаться полным. Мало того - это вообще не определение, поскольку ни величие, ни счастье не могут быть чьей-то принадлежностью.
Прошло немало времени, и вот уже мои собственные дети начали, в свою очередь, задавать мне тот же вопрос. Я как мог пытался ответить им, стараясь подчеркнуть основополагающие, на мой взгляд, различия. Мне кажется, что нарочитое деление на «белое и черное» в данном случае помогает яснее распознать суть явления, хотя подобная «двоичная» логика, навязываемая нам самим мажоритарным принципом, разумеется, не соответствует ни сложности понятия, ни реальным колебаниям политической позиции существующих сил. Может быть, что одна и та же идея пользуется поддержкой в каждом из противоборствующих лагерей (например, идея федеральной Европы, разделяемая как сегодняшними правыми, так и левыми), а то и перекочевывает из одного лагеря в другой (например, национальная идея, в XIX веке провозглашаемая левыми, в XX столетии заметно «поправела»). Но значит ли это, что нам пора отказаться от принципа деления на правых и левых, глубоко укоренившегося в демократической традиции начиная с 1789 года (всем известно, что в его основу лег чисто пространственный фактор: депутаты Учредительной ассамблеи, представлявшие противоборствующие партии, рассаживались справа или слева от председателя собрания) и до сих пор накладывающего столь яркий отпечаток на все политические дебаты демократического общества? Может, этот принцип действительно устарел и его пора заменить чем-нибудь другим? Такие попытки уже предпринимались. В 1948 году Шарль де Голль заявлял, что оппозиция существует не между правыми и левыми, а между теми, кто стоит наверху и имеет возможность обзора, и теми, кто «болтается внизу, барахтаясь в болоте». По-моему, это типично правый подход, как, впрочем, и любой другой, отражающий ту же попытку выхолостить содержательный смысл противопоставления правых и левых, противопоставления, бесспорно, схематичного, но полезного в качестве эффективного инструмента структуризации и прояснения понятия. Найдется ли сегодня хоть один политолог, хоть один политик, способный без него обойтись? Впрочем, Ален еще в 1930 году дал ответ на этот вопрос: «Когда меня спрашивают, имеет ли в наши дни смысл деление партий и отдельных политиков на правых и левых, первая мысль, которая приходит мне в голову, заключается в следующем: человек, задающий этот вопрос, наверняка не принадлежит к левым» (Речь от декабря 1930 года). Лично я на подобные вопросы реагирую точно так же, и это заставляет меня заниматься поиском различий между правыми и левыми, какими бы расплывчатыми и относительными они ни представлялись.
Первое различие лежит в области социологии. Левые представляют те слои населения, которые в социологии принято называть народными, иначе говоря, наиболее бедных (или наименее богатых) людей, не имеющих никакой (или почти никакой) собственности; тех, кого Маркс именовал пролетариями, а мы сегодня предпочитаем именовать наемными работниками, т. е. людьми, живущими на заработную плату. Правым, которые по необходимости черпают некоторые ресурсы из указанных слоев (что неудивительно, ведь последние представляют собой подавляющее большинство населения) гораздо легче найти общий язык с независимыми индивидуумами, неважно, проживающими в городе или в деревне, но владеющими землей или средствами производства (собственным магазином, мастерской, предприятием и т. д.), с теми, кто заставляет других работать на себя или работает сам, но не на хозяина, а на самого себя. Это дает нам первую линию водораздела, проходящую как бы между двумя народами, или два полюса, на одном из которых сосредоточены неимущие крестьяне и наемные работники, а на другом - буржуа, земельные собственники, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы промышленных и торговых предприятий, в том числе мелких. Между этими двумя мирами существует бесчисленное множество промежуточных состояний (пресловутые «средние классы») и имеет место беспрестанное перетекание из лагеря в лагерь (перебежчики и сомневающиеся). Граница между ними отнюдь не непроницаема, и чем дальше, тем становится все более подвижной, однако полностью не исчезает. Ни один из обоих лагерей не обладает монополией на выражение интересов конкретного класса, что очевидно (все мы хорошо помним, что Национальный фронт во времена своего зловещего расцвета был на пути к тому, чтобы стать крупнейшей рабочей партией Франции), но тем не менее игнорировать социологический аспект проблемы совершенно невозможно. Даже притом, что правые регулярно перетягивают на свою сторону некоторое количество голосов беднейших слоев населения, им никогда не удавалось, во всяком случае во Франции, по-настоящему глубоко проникнуть в рабочее профсоюзное движение. С другой стороны, за левых голосует не больше 20% земельных собственников и владельцев предприятий. Как в первом, так и во втором случае мне довольно трудно видеть в этом простое совпадение.
Второе различие носит скорее исторический характер. Начиная со времен Французской революции левые постоянно выступают за наиболее радикальные перемены и предлагают самые далекоидущие планы. Настоящее никогда их полностью не удовлетворяет, не говоря уже о прошлом, они всегда - за революцию или реформы (разумеется, в революции левизны больше, чем в реформах). Таким образом левые выражают свою приверженность прогрессу. Что касается правых, то, никогда не выступая против прогресса (кто же против прогресса?), они скорее демонстрируют склонность к защите того, что есть, и даже, как свидетельствует история, к реставрации того, что было. Итак, с одной стороны, партия движения, с другой - партия порядка, консерватизма и реакции. Опять-таки, не будем забывать об оттенках и нюансах между той и другой, что особенно характерно для последнего периода (стремление левых к защите достигнутых достижений нередко берет у них верх над реформаторством, так же как стремление правых к либеральным реформам порой превалирует над их консерватизмом). Вместе с тем никакие оттенки и переходы не в силах размыть направление основного вектора. Левые ратуют главным образом за прогресс. Настоящее наводит на них скуку, прошлое их тяготит, они, как поется в «Интернационале», готовы разрушить весь мир «до основания». Правые более консервативны. Прошлое представляется им в первую очередь наследием, которое надлежит сохранить, но никак не тяжким бременем. Настоящее, на их взгляд, вполне приемлемо, и если будущее будет на него походить, то это скорее хорошо, чем плохо. В политике левые видят в первую очередь средство возможных перемен, правые - способ сохранения необходимой преемственности. Различие между левыми и правыми пролегает в их отношении ко времени, что выдает принципиально разное отношение к реальной и воображаемой действительности. Левые демонстрируют явную, порой опасную, склонность к утопии. Правые - склонность к реализму. В левых больше идеализма, в правых - озабоченности практической пользой. Это не мешает стороннику левых сил проявлять здравомыслие, а представителю правых иметь возвышенные идеалы. Но и тому и другому будет очень и очень нелегко убедить в своей правоте соратников по лагерю.
Третье различие имеет непосредственное отношение к политике. Левые провозглашают себя выразителями народных интересов и представителями народных институтов (партий, профсоюзов, ассоциаций), главным из которых является парламент. Правые, не высказывая открыто презрения к народу, все же более привержены понятию Нации с большой буквы, Отчизне, культу родной земли или главы государства. Левых можно считать выразителями идеи республики, правых - выразителями национальной идеи. Левые легко впадают в демагогию, правые - в национализм, ксенофобию или авторитаризм. Ни тем ни другим это не мешает на практике выступать с отчетливо демократических позиций, а порой - склоняться к тоталитаризму. Однако у каждого из движений свои мечты, и каждое из них преследуют свои бесы.
Четвертое различие лежит в сфере экономики. Левые отрицают капитализм и мирятся с ним лишь потому, что вынуждены делать это. Они больше доверяют государству, нежели рынку. Национализацию они встречают с восторгом, приватизацию - с сожалением. С правыми дело обстоит прямо противоположным образом (во всяком случае, в наши дни): они делают ставку не на государство, а на рынок и именно по этой причине приветствуют капитализм. Они соглашаются на национализацию лишь под сильным давлением и при первой возможности стремятся к приватизации. Опять-таки, это не мешает человеку левых взглядов быть либералом, даже в вопросах экономики (например, таким был Ален), а человеку правых убеждений - быть государственником и ратовать за усиление государственного сектора в экономике (таким был де Голль). Но в общем и целом это различие, затрагивающее основополагающие принципы, остается незыблемым. Сильное государство располагается слева, рынок - справа. Планирование экономики - слева, конкуренция и свободное соревнование - справа.
Нетрудно заметить, что на протяжении последнего времени в области экономики правые одержали убедительную победу над левыми, во всяком случае теоретически. Правительство Жоспена приватизировало больше предприятий, чем правительства Жюппе и Балладюра (при этом, надо отдать ему должное, оно гораздо меньше бахвалилось своими успехами), и сегодня лишь ультралевые еще осмеливаются выступить с предложением национализации какого бы то ни было предприятия. В этих обстоятельствах приходится только удивляться, что в сфере политики левым удается вполне успешно противостоять правым, а по многим вопросам даже брать верх. Здесь надо сказать, что на руку левым играет сама социология (среди населения все больше становится тех, кто живет на зарплату, и все меньше тех, кто имеет независимые источники существования). Завоевания левых обеспечили им солидный «капитал симпатий» со стороны широких масс населения. Свобода ассоциаций, налог на прибыль, оплачиваемые отпуска - все это «изобретения» левых, оспаривать которые сегодня уже никому не приходит в голову. Еще одно новшество - налог на состояние - также появилось благодаря усилиям левых; правые, со своей стороны, предприняли попытку его отменить, а когда она провалилась, им не оставалось ничего другого, кроме как кусать с досады пальцы. Сегодня уже не найдется ни одного предпринимателя, который осмелился бы покуситься на 35-часовую рабочую неделю. Левые и в самом деле многого добились, и их поражение в теории (нуждающееся в осмыслении: левые убеждения, как справедливо отметил Колюш (201) , не освобождают от необходимости быть умным) компенсируется своего рода моральной или духовной победой над правыми. Мне хотелось бы написать, что все наши сегодняшние ценности имеют левую природу, поскольку зиждутся на независимости от богатства, рынка, национальных интересов и презирают границы и традиции, склоняясь перед человечностью и прогрессом. Но это, конечно, было бы преувеличением. Тем не менее многие люди, особенно среди интеллектуалов, остаются левыми и делают это прежде всего из нравственных побуждений. Принадлежность к правым объясняется скорее корыстью или экономическими интересами. «С чего вы взяли, что обладаете монополией на человеческие чувства!» - воскликнул во время одного из нашумевших дебатов некий политик правого толка, обращаясь к оппоненту-социалисту. Сам факт того, что он заговорил о чувствах, свидетельствует о многом. Ни один деятель левого движения никогда не стал бы апеллировать к этому аргументу, настолько «левый» характер человеческих чувств, в том числе проявляемых в политике, всем без исключения представляется очевидным, само собою разумеющимся. Отсюда странная асимметрия, наблюдаемая в политической полемике, во всяком случае во Франции. Вы ни за что не найдете, как ни трудитесь, ни одного левого политика, который будет отрицать свою левизну или ставить под сомнение справедливость деления на левых и правых. И наоборот, несть числа правым, с пеной у рта убеждающим нас, что это деление давно утратило смысл, а Франция, как недавно заявил один из них, нуждается в центристском руководстве. Все дело в том, что принадлежность к левым воспринимается как добродетель: левые обычно пользуются репутацией благородной, сострадательной к людям, бескорыстной партии. Принадлежность к правым, не дотягивая до порока, тем не менее расценивается как что-то низменное: правые по умолчанию эгоистичны, бессердечны к слабым, обуяны жаждой наживы и т. д. С политической точки зрения это, конечно, звучит наивно, однако нельзя отрицать, что подобная асимметрия существует. О своей левизне человек заявляет с гордостью. В «правизне» он признается.
Все вышесказанное подводит нас к последним из различий, на которых я хотел бы остановиться. Они носят скорее философский, психологический или культурный характер, сталкивая не столько социальные силы, сколько менталитеты, и проявляясь не столько в программах, сколько в поведении, не столько в планах действий, сколько в ценностях. В арсенале левых такие идеалы, как равенство, свобода нравов, светский характер общества, защита слабых, даже если они в чем- то провинились, интернационализм, право на свободное время и отдых (оплачиваемые отпуска, минимальный пенсионный возраст в 60 лет, 35-часовая рабочая неделя), сострадание к ближнему и солидарность. Козыри правых - личный успех, свобода предпринимательства, религиозность, иерархия, безопасность, любовь к Родине и семье, трудолюбие, настойчивость, соревновательность и чувство ответственности. А как со справедливостью? Борцами за справедливость объявляют себя и те и другие, однако концепция справедливости у тех и других диаметрально противоположна. С точки зрения левых, справедливость это прежде всего равенство; они мечтают, чтобы люди были равны не только юридически, но и фактически. Поэтому левые так легко склоняются к уравниловке. Их кредо - каждому по потребностям. Если человеку повезло родиться умнее других, получить лучшее образование, иметь более интересную или более престижную работу, с какой стати, спрашивается, он должен претендовать еще и на большее материальное благополучие? Впрочем, практически во всех странах этой позиции сегодня придерживаются только крайне левые. Остальные мирятся с существующим положением вещей, хотя это дается им с трудом. Любое неравенство в глазах левого деятеля предстает подозрительным или предосудительным, он терпит его в силу невозможности вмешаться, будь его воля - от неравенства не осталось бы и следа. По мнению правых, справедливость базируется на наказании и награде. Равенство прав необходимо, но оно не в состоянии ликвидировать неравенство талантов или личных достижений. Почему бы наиболее способным или наиболее трудолюбивым и не быть богаче остальных? Почему бы им не сколотить состояние? И почему их дети не должны иметь права воспользоваться тем, что накопили родители? С точки зрения правых, справедливость заключается не столько в равенстве, сколько в пропорции. Поэтому правые так горячо поддерживают элитарность и принцип отбора. Их кредо - каждому по заслугам. Следует ли защищать слабых? Пожалуй, но не в такой степени, чтобы поощрять слабость и, напротив, лишать стимула самых предприимчивых, самых талантливых и самых богатых.
Все это - лишь тенденции, которые могут уживаться не только в одном и том же человеке, но и в одном и том же течении мысли (например, евангельская притча о богатом юноше отражает левое мировоззрение, а притча о талантах - правое мировоззрение). Вместе с тем эти тенденции представляются мне достаточно четкими, чтобы каждый мог в них определиться. К подобной поляризации подталкивает сама потребность демократии у большинства, и вместо того, чтобы делать вид, будто ее не существует, гораздо разумнее принять ее как данность. Это, разумеется, не означает, что та или иная партия, тот или иной политический деятель, причисляющий себя к левым или правым, обязан разделять все без исключения взгляды, характерные для одного из движений. Каждый из нас выбирает собственный путь между этими двумя полюсами, занимает собственную позицию, принимает те или иные компромиссы, устанавливает свой баланс сил. Можно исповедовать левые убеждения, оставаясь сторонником крепкой семьи, безопасности и трудолюбия. Можно придерживаться правых взглядов, отнюдь не отвергая необходимости реформ и защищая светский характер общества. Правые и левые, повторим, являют собой два полюса, но жизнь протекает не только на полюсах. Они существуют в виде двух тенденций, но следование одной вовсе не исключает влияния другой. Что лучше - с одинаковой ловкостью владеть обеими руками или быть одноруким инвалидом? Ответ очевиден.
И наконец, последнее. Защищая левые или правые взгляды, необходимо делать это с умом. И это-то и есть самое трудное. Но и самое важное. Ум не является принадлежностью какого-то одного из двух лагерей. Вот почему нам нужны оба - со всеми разделяющими их различиями.
Примечания
201 . Колюш (1944-1986) - настоящее имя Мишель Колючи; французский комедийный актер. С 1973 г. вел телешоу «Прощай, мюзик-холл».
Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 422-428.
Интернет-передача «Обретение смыслов»
Тема: «Левые и правые»
Выпуск №156
Степан Сулакшин:
Добрый день, друзья! На сегодня мы запланировали категорию «левые и правые» применительно к некой градации политического спектра. Могут ли левые быть правыми, а правые левыми? Вообще это полушуточный вопрос, на самом же деле это терминология и категория политической науки, политической практики, политического словаря. Будем разбираться с этим. Начинает Вардан Эрнестович Багдасарян.
Вардан Багдасарян: Если мы говорим «правые» и «левые», то, естественно, возникает вопрос, относительно кого они находятся справа и слева. Здесь нужна какая-то система координат. Исторически, генезисно было понятно, что они находились справа и слева от королевской власти.
Происхождение понятия «правое и левое», как и многое другое, перенесенное на всеобщий европейский, а потом и мировой контекст, было связано с Францией, с Французской революцией, когда в Национальном французском парламенте сторонники короля располагались справа от него, а противники королевской власти располагались слева. Оттуда, собственно, и пошло понятие «правое и левое».
Дифференциация правых и левых была связана с определенной исторической эпохой, с определенным историческим контекстом. Давайте попытаемся разобраться, что здесь первоначально, и как классифицировались правые и левые. Дело в том, что существуют различные критерии этой классификации. Мы будем говорить относительно экономики, социальных отношений, культуры. Итак, начинаем.
Если рассматривать экономическую дифференциацию, то под правыми понимались те, кто изначально был сторонниками частной собственности, рынка, рыночных частнособственнических отношений. Левые же выступали за регулируемую экономику, за свертывание частных, частнособственнических отношений, за коллективную форму хозяйствования.
Что касается социальных отношений, то правые - приверженцы идеи фундаментального неравенства, когда аристократия господствует и занимает преференционное положение в обществе. Левые выступают за фундаментальное равенство, что прямо противоположно идее правых.
В плане политических критериев правые выступают за монархизм, автократизм, иерархизм, левые - за демократию. Ультралевые вообще выступали за упразднение государства, и в этом спектре анархизм - полярная этому точка зрения.
В вопросе об идентичностях правые - за жесткий национализм, жесткую партикулярную национальную принадлежность, левые - за интернационализм, когда национальное нивелируется и исчезает в левой перспективе. В вопросах религии правые придерживаются религиозного фундаментализма, делают упор на религиозные ценности, веру в Бога, левые - атеисты.
Если же мы посмотрим на конкретные партии, то трудно назвать в какой-либо конкретной стране, конкретной политической ситуации партийно-политическую группу, которая бы по всем критериям четко увязывалась с полюсом левых или полюсом правых. В действительности реальная комбинация возникает из различных соотношений этих многочисленных спектров. Эти спектры могут быть продолжены и у одной и той же партии могут сочетаться в разных комбинациях.
Например, в условиях регулируемой экономики, регулируемого хозяйства может быть сильная автократическая власть, что в традиционной дифференциации относилось бы к правому полюсу. То есть в действительности четкая градация на левых и правых исчезает, и понятно, что в методологическом плане нужен выход на новую ступень осмысления, нужен уход от этой жесткой упрощенной поляризации левых и правых и введение множественного, многокритериального подхода с разграничением партий и конкретных идеологий по каждой из составляющих этого спектра. Этот спектр традиционно представлялся в виде некой прямой, где есть один полюс, и есть другой полюс.
Но вот происходит капиталистическая монополизация, капитализм превращается в империализм, и в конечном итоге одна монополия подчиняет себе другие, создается масштабная сверхмонополия, охватывающая весь мир. Поскольку обеспечивается максимальная концентрация, осуществляется скачок, и происходит переход к социализму, так как вся эта система уже к нему подготовлена, потому что в рамках этой единой монополии все обобществлено.
Если же существует власть одного человека - сверхмонарха, автократора, когда он подчиняет, нивелирует и подавляет всю элиту, то, когда эта элита подавляется, под ним оказывается абсолютное фактически равенство, и следующим шагом эта система с абсолютной властью автократора может трансформироваться в демократию. Поэтому эти полюса могут сходиться.
Сегодня в формировании новой идеологии возможна сверхзадача сочетания элементов, характерных в традиционном делении для разных полюсов. Что может предложить новая идеология в экономическом плане? С одной стороны, коллективное ведение хозяйствования или коллективизм, с другой стороны, частный интерес человека, его заинтересованность в труде тоже должны быть учтены, то есть происходит соединение начала, традиционно связываемого с левым полюсом, и начала, связываемого с правым полюсом.
В социальном отношении действительно есть фундаментально равенство. Люди равны по своему происхождению, они равны, как говорили прежде, в Христе, в Боге, но должна быть не только олигархическая аристократия, но и духовная. Этим обществом должны руководить лучшие, и они должны вести это общество к свершениям.
В политических соотношениях демократия находится на левом полюсе, но должен быть и лидер, должны быть политические элиты, причем элиты не в современном, подмененном плане, то есть элиты олигархические, а элиты, состоящие из лучших, которые ведут это общество, и снова происходит соединение правого и левого полюсов.
Что касается национальной идентичности, то, безусловно, национальный этнический фактор принципиально важен. Через раскрытие этничности происходит обогащение человечества, но и общее для человечества, единый ценностный пакет - человечество с большой буквы - тоже должно присутствовать. Опять-таки, здесь есть соединение левого и правого полюсов в новом идеологическом, религиозном строительстве.
Безусловно, существуют некие трансцендентные идеи, но они вместе с тем должны опираться не на одну только веру, но и на научный фундамент. Опять-таки, соединение того, что было в традиционной поляризации, рассредоточено по противоположным полюсам, и, несмотря на то, что все политологические учебники описывают модель XVIII века, при делении на правых и левых гуманитарная наука нуждается в определенной методологической визе, и эта виза должна заключаться в переосмыслении феноменологии политического спектра.
Степан Сулакшин: Спасибо, Вардан Эрнестович. Владимир Николаевич Лексин.
Владимир Лексин: Понятие «правое и левое» как понятие, характеризующее нечто противоположное, гораздо старше времен Французской революции. Во французском парламенте в центре сидели жирондисты - умеренные республиканцы, справа - фельяны или сторонники сохранения монархии с определенными конституционными и иными улучшениями, и слева сидели якобинцы - сторонники радикальных революционных действий.
Гораздо раньше, по крайней мере, в течение 3-х тысячелетий, с тех пор как появился сначала Ветхий Завет, затем гораздо позже Новый Завет, существовало понятие «одесную и ошуюю». Слово «одесную» означало место, где находятся правильные, праведные люди, а «ошуюю» - место нераскаявшихся грешников, никуда не годных людей.
Таким образом, с помощью понятия «правые и левые» даются очень серьезные оценки. Они исторически, семантически, культурно укоренены в нашем сознании еще со времени Французской революции как политический облик правых и левых. При всем их смешении, при невероятной сумятице, микшировании одного в другое это понятие и сейчас реально существует.
В свое время левых очень хорошо охарактеризовал в знаменитом «Левом марше» Владимир Владимирович Маяковский. Я помню, как в школе мы его учили и с пафосом рассказывали. В этом стихотворении агрессивно-освободительный напор левизны был явлен так, как, наверное, нигде больше в мировой литературе и истории.
Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы!
Ваше слово, товарищ маузер.
Довольно жить законом,
Данным Адамом и Евой.
Клячу историю загоним.
Левой! Левой! Левой!
Здесь происходит очень четкое отвержение всего, что было до того, происходит смещение акцентов, перенос всего как бы в совершенно другую плоскость.
Все мы, учившие историю, прекрасно знаем, что понятия «левые» и «правые» стали очень четко меняться. Известный русский философ Семен Франк в 1930 году написал статью о смене правого и левого. Там есть такие слова: «До 1917 года для всякого политически грамотного человека „правые“ означало реакцию, угнетение народа, аркчеевщи¬ну, подавление свободы мысли и слова, „левые“ - освободительное движение, освященное именами декабристов, Белинского, Герцена. „Левые“ - это сочувствие всем униженным и оскорбленным».
Однако, по мнению Франка, и это подтвердили события Октябрьской революции, к которым он как бы апеллирует, и вообще все исторические события, произошедшие в течение последних 3-х веков, ситуация полностью изменилась. Франк говорит, что если при господствующем политическом порядке до 1917 года было привычным делом рассматривать правых как людей, находящихся у власти и охраняющих эту власть, то, как только левые, революционеры, те самые потомки декабристов и прочие взяли власть в свои руки, они стали хранителями, консерваторами, теми, кто начинает защищать эту власть.
Те же, кто были правыми, и те, кто были побеждены в это время, волей-неволей вынуждены были взять на себя роль реформаторов и в какой-то степени даже революционеров. Вот эта смена при захвате власти правых и левых очень существенна, и она во многом определяет всю сумятицу и нечеткость в определении этих понятий. Нельзя дать четкое определение, кем ты являешься сейчас, вот в эту минуту, - правым или левым, потому что неизвестно, кем ты станешь после того, как власть попадет в твои руки, или изменится твое положение.
Как это все реализуется сейчас в практиках отношений к жизни? За что, собственно, выступают сейчас те, кого принято называть левыми? Как это ни удивительно, в значительной степени левые сейчас связаны с теми, кого принято называть людьми либерального лагеря.
Они ратуют за снижение налоговой нагрузки, полную свободу предпринимательства, построение истинно капиталистического общества, полностью профессиональных вооруженных сил, отсутствие цензуры и интеграцию державы, страны, социума в мировую, читай - в западную экономическую систему, которая в настоящий момент сама переживает острый системный кризис.
У теперешних правых несколько иное отношение ко всему этому - это национализация природных ресурсов. Об этом, кстати, недавно говорил лидер партии, которая почему-то до сих пор считается правой, хотя по идее она должна быть левой, гражданин Зюганов. Представители этой партии внесли в Государственную думу очередной законопроект о социальной справедливости, нивелировании в значительной степени экономического положения людей, то есть как бы выравнивании всех по доходам и так далее.
Почему же в наше время происходит такая сумятица? Почему сейчас нет четкого понятия правых и левых, и может ли оно вообще быть? Сейчас понятия левизны и правизны связаны с деятельностью определенных партий, и рассматривать левых и правых вне контекста реального политического расклада, политического спектра, политических партий, которые сейчас существуют, бессмысленно.
Партии берут лозунги правого и левого тогда, когда они либо борются за власть, либо позиционируют себя в этом плане и так далее. Поэтому неудивительно, что сейчас к левым начинают относить не только КПРФ, но и партию «Справедливость», и туда же входит половина людей из партии «Правое дело», и Бог знает, кто еще.
В любом случае крайне важно понять, что сейчас правое и левое - это часть политических доктрин, политических лозунгов, политических заявлений партий, которые очень легко меняют свое обличье и становятся из правых левыми не тогда, когда они захватывают власть, потому что власть у нас давно захватила одна партия, а тогда, когда меняется политическая конъюнктура, или, когда нужно к кому-то примкнуть.
Сама по себе левизна - это очень любопытное историческое явление. Она непременно предполагает энергию, порыв к смене того, что сейчас существует, и поэтому левизна не может долго быть в одном и том же обличье. Дело левых - это, как правило, дело молодежи, людей среднего поколения, а далее, как писал поэт, «до 30-ти поэтом быть почетно, и срам кромешный после 30-ти ».
Вот поэтому почти все деятели крайне левого толка очень редко доживают в таком состоянии до политической зрелости. Я знаю только одного известного человека, оставшегося левым до конца своих дней. Это известнейший французский философ Мишель Фуко, оказавший влияние и на западную, и на нашу философию. Он одновременно поддерживал и хунвейбинов, и новых левых во Франции. Он поддерживал все, что с его точки зрения было в духе Че Гевары, было революционным, направленным на то, чтобы изменить существующую ситуацию.
А ситуацию нужно менять обязательно, и поэтому левизна - это, наверное, сейчас тот фермент, который позволяет обществу двигаться в нужном направлении, несмотря на то, что это явление само по себе временное. Спасибо.
Степан Сулакшин: Спасибо, Владимир Николаевич. Хочу поблагодарить своих коллег за то, что они привели достаточно много исторических и страновых примеров, из которых следует, кто такие левые, и кто такие правые. Иногда понять это трудно, потому что они меняются местами в зависимости от конкретных исторических условий, и поэтому хочется привнести некую логику в методологию нахождения ответа на вопрос, в чем же смысл этого позиционирования.
Понятие «левые и правые» указывает на то, что есть некое одномерное пространство - налево и направо, но оно входит в понятие некой метрики пространства. Пространство не всегда одномерное, оно может быть и двумерным, и трехмерным, и многомерным. Пространство - это количественная метрика. Поэтому, говоря «левый и правый», часто почти сразу же начинают уточнять: центристы - это где-то между левыми и правыми, и есть левый центр и правый центр.
Возникает ощущение, что левые и правые - это понятие в пространстве политического позиционирования акторов или политических сил, которое можно характеризовать в мерном пространстве - более левый, более правый. Здесь чаще всего речь идет о партиях или о политиках государственного управления.
Каким же образом его можно охарактеризовать? Все кажется очень простым - левый или правый. Но как здесь ввести количественную меру? Социологи умеют это делать. Задается вопрос: насколько ты левый? Абсолютно левый, в значительной степени левый, преимущественно левый, левый, не очень левый, левоватенький, тяготеющий к левости. Возникает этакая гребенка позиций, мы их называем политическими частотами.
Идет такая же градация вправо - правоватенький, правый, очень правый, значимо правый, абсолютно правый. Так возникает количественная шкала. Почему же это важно? Потому что понятие политического позиционирования относится к самым разным содержательным темам. Вардан Эрнестович говорил, что левые и правые - это прежде всего отношение к труду и капиталу, к частной или обобществленной собственности.
Есть много других признаков, но есть и очень много других вопросов, не только вопросов собственности. Например, вопросы национальных или даже расовых отношений, вопрос абортов, вопрос отношения к религиям, вопрос войны и мира. В дискурсе общества, в политическом пространстве, в пространстве отправления власти, то есть следования неким ценностным предпочтениям и политическим позициям, таких вопросов очень много, а значит, и мерных осей тоже может быть много.
Эти оси тоже надо как-то обозначать в плане левых и правых. Это сложилось исторически, и об этом говорит основной конфликт труда и капитала. Но по этой оси можно назвать оранжевые, голубые, киевские события, Ющенко, Януковича. И тогда возникает вопрос - зачем вообще все это нужно, и куда это ведет? Как всегда, есть описательный подход, который позволяет просто обозначить, что эти такие, а те сякие. Что из этого следует? Да ничего. Это просто наименование, приклеенные ярлычки.
Мы проделали очень важную и интересную работу о том, что политическое позиционирование, количественное и мерное, дает важную методологию работы с политическим спектром, и не просто описательную - клеить ярлычки, а возможность получать новую информацию, новую характеристику состояния общества, пространства «общество - власть».
Эта идея родилась тогда, когда в физико-математических аналогиях стал очевидным радиочастотный спектр или частотный спектр волн, которые принимает телевизор, - низкие частоты, высокие частоты. Зачем он нужен? Есть так называемое преобразование Фурье - преобразование, сопоставляющее функции некой вещественной переменной, и есть статическая характеристика - спектр, позиционирование политических предпочтений. Как на сегодня, на эту секунду выстроена картина? А вот так - столько-то левых, столько-то правых, столько-то центристов. Это распределение и называется политическим спектром.
Так вот, из статической характеристики путем специального преобразования Фурье можно получить временную реализацию. То есть мгновенная характеристика политических предпочтений позволяет прогнозировать, как будет развиваться обстановка, пойдет ли она к революции, пойдет ли она к стагнации развития, возобладает парадигма консервативная или революционно-преобразовательная.
И это очень важно - получить инструмент, связывающий статичные состояния политического пространства, предпочтений, политических сил, общества с предсказаниями, прогнозированием, как будет развиваться обстановка в стране. Поэтому понятие многомерного политического спектра современное, оно находится на синтетическом стыке гуманитарно-математических представлений. Пока оно не очень распространено, но я уверен, что оно будет распространенным, потому что работает оно очень эффективно.
Теперь я могу вернуться и дать свою дефиницию того, что левые и правые (политический спектр) представляют собой как формула в методологическом когнитивном плане. Это звучит следующим образом. Левые и правые - это образное отображение противостоящих политических позиций и политических акторов на условной оси, количественно характеризующей указанные политические позиции и предпочтения.
Отсюда следует, что левыми и правыми могут быть и политики, и партии, и общественные группировки. Эта формула позволяет пройти в расширенное представление о политическом спектре и политической стратификации сложно устроенного политического пространства и общества. Если такой характеристикой - формулой дефиниции - мы будем пользоваться, то все остальные проистекающие смысловые пространства станут организованными, понятными и саморазвивающимися по этой логике, которая отталкивается от смысловой аксиоматики. Мне кажется, что это найдено, это очень интересно и важно.
Друзья, в следующий раз мы предлагаем взять категорию, которая весьма актуальна, она отражена в недавно принятом российском законе, это категория «экстремизм». Что это такое, будем разбираться. Всего доброго.
пришёл запрос на уточнение деталей:
Сегодня в политике принято разделять все политические силы на правых, левых и центристов, но полезно будет узнать, что называется откуда ноги растут, а так-же кто они такие. По истории есть две версии:
Согласно одной из них, немецкой - исторически разделение партий на правых, левых и центристов пошло с середины девятнадцатого века, из 1848 года, когда очередная волна революций захлестнула Европу, и в частности Германию, в которой революционеры собрались в крупном торговом немецком городе Франкфурте, где выбрали общегерманский Франкфуртский Парламент, заседавший в гигантском соборе Петра и Пала, в котором собрались самые разные партии. Так как их были сотни человек депутатов, то надо было по какому-то принципу их рассаживать. И эту проблему решили - посадив друг к другу сторонников похожих политических программ - справа консерваторов-традиционалистов, монарихистов, - слева более прогрессивно и модернистски насторенных людей, демократов и пр... В центре устроились тогдашиние либералы, основная на тот момент новая оппозиционная правительству политическая сила... По крайней мере про возниковение разделения на правых и левых так считают немцы...
Правда существует на это и другая, более реалистическая точка зрения, что это пошло ещё со Французской революции:
"Более двух веков назад прогремела Французская революция, свергшая монархию и установившая республиканскую форму правления. В «Марсельезе», ставшей государственным гимном, есть слова «аристократов на фонарь» - в смысле с петлей на шее. Но демократия есть демократия, и парламентарии с враждебными позициями расселись в одном просторном зале Народного собрания, а чтобы не возникало между ними перепалок, то сгруппировались. Так уж вышло, что якобинцы выбрали себе места слева (Gauche ), а их оппоненты - жирондисты - наоборот (Droit ). С тех пор и повелось, что политические силы, выступающие за коренные преобразования общественной жизни, стали левыми. Ясное дело, что коммунисты причисли себя к ним, достаточно вспомнить «Левый марш» В. Маяковского. Правые политические партии занимают позиции противоположные, они как бы консерваторы. "
Так и пошло - правые - традиционалисты-консерваторы, левые - более прогрессивные реформисты-новаторы... А в конце 19 века к прогрессивным прибавился ещё и аспект социальные и даже социалистические - за права трудового класса - рабочих людей.... Теперь в кратце по каждому из направлений:
Исторически левые больше выступают за интересы
простых людей - на пример требуют увеличения налогов на богатых, и наоборот большей социальной поддержки государством бедных... На пример в Германии Левая партия требует увеличения минимальной заработной платы людям...
А также за граничение прав предпренимателей, введение определённых государственных правил для ведения бизнеса и предпренимательсткой деятельности в стране во избежание эксплотации работников и спекуляций, в худших случаях приводящих к экономическому краху и кризисам..
С другой стороны сегодняшние европейские "новые левые" также выступают и за права не только людей, но и детей, сексуальных меньшинств и даже животных. В чём они вполне себе сливаются с либералами...
Раньше самыми главными "радикальными левыми" были коммунисты - мечтавшие построить коммунизм - рай на земле для всех людей... Левые традиционно большие сторонники всяких реформ и преобразований... А также левые обычно выступают за интернационализм, не поддерживают войн, и пытаются ограничить военно-промышленное лобби.
Правые же партии традиционно считаются более консервативными , отстаивающими национальные и религиозные традиции и интересы, и оказывая поддержку семье и ведя семейную политику... С другой стороны правые более сращены с большим капиталом, международными корпорациями и олигархами, и потому на пример традиционно пытаются повышать налоги на средний класс и обычных граждан, понижая в то же время налогообложение для много зарабатывающих и больших фирм и корпораций... В целом одно из базовых направлений политики правых - это облегченние ведения бизнеса в стране, снятие различных бюрократических припон - короче либеральный подход в экономике. Ультраправыми на пример в 20 веке были фашисты и национал-социалисты, дошедшие в своём отстаивании традиций до уничтожения свои политических противников и даже других государств... Так же правые традиционно легче участвуют в войнах и военных конфликтах, посылая контингенты своих войск, особенно если брать колониальные, скажем в Африке..
Прочие колассификации
Понятно, что это лишь очень условные определения, и в рамках каждого направления существуют ещё массы других делений - на пример у правых на монархистов, консерваторов, и тех же экономических либералов, а так-же националистов. У левых же тоже есть "классики" - социалдемократы и радикально левые коммуниты, но есть и "либеральное крыло" - зелёные, экологисты, а так-же и вообще анархисты, не признающие вообще никакого государства...
Центристы, или центристские партии пытаются совместить в себе все те элементы правых и левых партий
, о которых я уже упомянул ранее. Но при этом центристские партии всё равно разделяются на правых и левых центристов.
Хорошим примером такой центристской политики можно назвать немецкую социальную систему и модель социальной либеральной экономики - сочетавшей
в себе как элементы плановой экономики и социального обеспечения граждан по советскому образцу, так и элементы капиталистической
либеральной модели, хотя и с явными ограничениями возможностей фирм государством...
Обычно в европейских странах существуют две базовых центристских партии, при том правда что одна чуть более левая - социальная, а другая чуть более правая - консервативная. В Германии на пример это социал-демократы и христианские демократы, а во Франции - социалисты и республиканцы.
Раньше подобный дуализм давал демократическим системам определённую стабильность - то у власти была одна большая партия, а другая в оппозиции, то они на следующих выборах менялись местами... Только некоторое время назад, условно с начала 90-ых система начала давать сбои, о чём позже
При том что с обеих флангов в каждой условно демократической стране так-же есть и радикалы
- У нас в России это скажем Коммунисты и "Левый Фронт" Удальцова и правая запрещённая партия ДПНИ (движение против нелегальной иммиграции), и разные неонацистские партии и движения вроде "русских" Дмитрия Дёмушкина. В Германии например это Партия Левых, и с другой стороны "Альтернатива для Германии", равно как и неонацисты их НПД, национал-демократической партии. Программы радикалов обычно носят менее реальный, о более популистских характер, и при нормальной ситуации в стране у них нет шансов прийти к власти выиграв на выборах. Но во время крупных государственных кризисов конечно бывали прецеденты, когда та, или иная политическая радикальная правая или левая сила прорывалась к рычагам власти...
Скажем приход к власти Гитлера в 1933 году состоялся именно на фоне экономической депрессии и кризиса, а пару лет назад партия левых социалистов в Греции "Сириза" выиграла последние выборы, и упрочила положение своего главы правительства Алексиса Ципраса, опять же на фоне страшного обнищания и экономической катастрофы на родине эллинов...
Нет чётких границ
При этом всём правда сегодня в мире партий и идеологий уже нет столь чётких границ разделения, они теперь сильно размыты, и скажем Французские социалисты Олланда вполне могут начать войну в Мали за уран, а правые христиано-демократы при Меркель наоборот воздерживаются от операции в Ливии. Или скажем немецкий канцлер Меркель, как лидер правых ратует за увеличение благосостояния граждан, и принимает закон о минимальной заработной плате, а левые во Франции наоборот о. На лицо явный парадокс - правые ведут себя как левые, левые как правые, на лицо сильнейшее смещение позиций...
Более того, с одной стороны программы всех центристких условной правых и левых партий начинают всё больше походить друг на друга - различия стираются, и народ уже перестаёт понимать, чём собственно одна отличается от другой - в результате обе партии начинают сильно терять голоса другим партиям, и политическая система становиться всё более нестабильной... Хороший пример - Австрия, где уже не первый раз две центристские партии вдвоём на прошлых выборах едва-едва набрали с половину голосов в парламенте, и тут-же заключили, в очередной раз друг с другом коалицию. От которой люди уже устали.. И теперь их рейтинг ещё упал, и скорее всего на следующих выборах править уже будут правые радикалы...
Я, как человек, который относит себя к умеренно-правым, абсолютно не согласен в ответами, приведенными выше.
Для начала следует сразу сказать, что деление на "правых" и "левых" весьма условно. Некоторые не признают его и вовсе. Поэтому провести четкую черту между идеологиями - невозможно. А теперь перейду к сравнению:
Основные идеологии левых:
-Социализм
-Коммунизм
-Социал-демократы
Также к левым относятся "зеленые", феминисты, анархисты
Основные идеологии правых:
-Либералы
-Консерваторы
-Монархисты
-Националисты
Экономика левых:
-Негативное отношение к капитализму и рыночной экономике (в основном)
-Многие идеологии не признают частную собственность или допускают её ограничения
Экономика правых:
-Капитализм, рыночная экономика
-Принятие частной собственности как одной из основ свободного общества
Основные взгляды левых:
-Коллективизм
-Равенство
-Интернационализм
-Прогрессивизм (часто утопический. пример - коммунизм или анархия)
-Приемлемое отношение к вмешательству в личную жизнь, имущество
-Защита меньшинств
Основные взгляды правых:
-Индивидуализм
-Свобода
-Ориентация на свою культуру и народ
-Осторожное отношение к резким переменам
-Неприемлемость вмешательства в личную жизнь
-Невмешательство в политику меньшинств
В конце ещё раз повторю, что это деление не является однозначным. Различные политологи выделяют разные критерии. При этом человек, которые относит себя к одной из сторон, не обязательно должен принимать все постулаты.
P.S. А отдельно хотел бы обратить внимание на фразу, приведенную выше. "Левых взглядов придерживаются, в основном, обеспеченные и образованные люди, а правых - наоборот". Это полностью однобокое, примитивное и даже глупое утверждение. Абсолютно недопустимо судить человека по его симпатии к правым или левых силам. Одна эта фраза оскорбляет миллионы людей, в том числе таких известных деятелей своего времени как Томас Гоббс, Джон Локк (внесли огромный вклад в понимание государства и права), Уинстон Черчилль, Маргарет Тетчер, Шарль де Голль, Отто фон Бисмарк и сотни других великих людей. При этом история показывает, что те же коммунисты или анархисты в основной своей массе были выходцами из бедных, малообразованных слоев населения, что никак не сходится с приведенной фразой.
P.P.S. Проблема заключается в том, что многие некорректно воспринимают деление на правых и левых. Не понимают, какая идеология относится к той или иной стороне. Поэтому "правых" часто ошибочно сводят сугубо к нацистам или агрессивным националистам, что является в корне неправильным. По отношению к ультра-правым и ультра-левым можно сказать одно: "что то гов*о, что это гов*о" (с) Эскобар.